Последняя перед Ролеконом игровая встреча прошла на удивление тихо. Впрочем, даже относительная монотонность повествования в этот раз не помешала множеству событий.
Во-первых, к нам присоединился ещё один игрок — Girlich! Во-вторых, мы таки собрались в полном составе — вчетвером, с Борисом, Zoid и FireHead.
Ну а что до остального…
Мы продолжили на том же месте, где закончили ранее, с одним нюансом — нам пришлось вписать в мизансцену двух отсутствовавших ранее героев.
Времени у нас было немного (каждая игровая встреча моего BTAM укладывается в 2-2.5 часа), и мы порешили, что продувной ворюга Хуммель просто немного запропал, потом направился по следам Алистера/Ганса, а нового героя — Джузеппе — прихватил с собой.
Всё это даже сохраняло некоторую логику, учитывая что Алистер (гипотетически) знал как попасть в Карлштадт не подвергаясь конфискациям и обыску, а у Хуммеля и Джузеппе была стойкая (сформированная ещё до игры) мотивация попасть в город.
Дело стало за малым — как-нибудь свести двух “опоздунов” и придумать, где именно пропадал Хуммель. В этом вопросе я полностью доверился игрокам, предложил им составить версию произошедшего и первые 15-20 минут встречи мы провели за сочинительством типа “А потом случилось вот что!”
В итоге, Хуммель обзавёлся новыми неприятностями, Джузепее — Хуммелем, оба — маршрутом на север, а я — возможностью вернуть повествование к нужному моменту.
Хохотала и ухала тёмная баварская ночь. Вокруг прогалины с горящей фермой шелестели кусты и чудилось, чудилось, что в них скрывается нечто хищное, но симпатичное…
Ганс флегматично посмоторел на горящий фермерский дом, затем на Алистера. Алистер в ответ посмотрел на Ганса и немцу померещилось, что у англичанина что-то с лицом.
Внезапно, Алистер закатил глаза и грохнулся оземь. Ганс ещё не успел толком удивиться, как сзади раздался невнятный звук и, пустив изо рта тонкую струйку крови, Громила последовал примеру святоши.
Стоя посередь двух тел, Ганс зачем-то посмотрел на опушку леса, пробормотал “Священник мне денег должен, а вот этого я едва знаю” и потащил тело вяло сопротивляющегося Громилы к ближайшим кустам.
Деловито прирезав и обобрав жертву, Ганс оставил своё мрачное подношение лесной чащобе.
В этот момент, несколько в отдалении кусты снова зашелестели и из них показалось две хитрые физиономии.
Последовала словесная перепалка, во время которой Ганс активно тыкал в новоприбывших пистолем и вёл переговоры с позиции “я тут самый опасный”, а “физиономии” были опознаны как заплутавшие в лесу Хуммель с Джузеппе.
Джузеппе весь трясся от холода и кутался в плащ, а Хуммель скалился своей неправильно сросшейся верхней губой.
По результатам переговоров Ганс успокоился и подпустил-таки парочку к огоньку. Тем временем тело Громилы с опушки исчезло, а всем собравшимся показалось будто сама чаща поглотила подношение.
Очнулся Алистер и, перво-наперво, выразил неудовольствие печальным концом Громилы, убийство которого Ганс даже не потрудился скрыть.
Почти сразу после этого что-то заворошилось в досках прогоревшего сарая и, немного покопавшись, герои извлекли из головёшек вполне-себе живого типа гнусной наружности.
Попначалу тип ломал комедию и то врал, что он — заложник бандитов, то — что вообще ни причём, но под давлением ствола пистоля упёртого в тестикулы, всё-таки сдался и назвался Хольмом-щипачом.
Ничего ценного, впрочем, Хольм не поведал, в связи с чем был связан и оставлен до утра.
Конец ночи прошёл спокойно. Алистер пытался молиться, Ганс с Хуммелем — караулить, Джузеппе и Хольм — хоть как-то выспаться на каменистом ложе.
Небо светлело. Заступивший на третью стражу Хуммель внезапно обнаружил, что священник спит с открытыми глазами, Ганс спит с оглушительным храпом, Джузеппе — постоянно ёрзая, а вот Хольм…в Хольм спит, подобравшись под тёплый бок Джузеппе и ненароком избавившись от пут.
Вскочив от деликатного пинка, Хольм пару секунд не мог понять что именно происходит и тупо таращился, но затем всё осознал и рванул прочь что есть мочи. Хуммель потянулся за ножом.
Второе тело Хуммель привычно решил пожертвовать чащобе, однако что-то пошло не так. Почти у самой опушки труп Хольма скрутила такая судорога, что Хуммель был вынужден резко отскочить в сторону. Мёртвые глаза налились кровью, горло вздулось, челюсь вывернулась под неестественным углом, и из тёмного провала рта в лесную траву хлынул стремительный поток крошечных паучков.
До своих товарищей Хуммель добежал за рекордные 5.6 секунды.
Групповой осмотр трупа не выявил ничего необычного кроме пустых и окроввленных глазниц. Герои подозрительно посмотрели на Хуммеля, Хуммель заверил окружающих, что с глазами как раз он ничего не делал. На том и порешили.
После лёгкого завтрака, герои оседлали лошадей и отправились восвояси — к Карлштадту.
Утро потихоньку заявляло свои права, #Отчёты — Мой Better Than Any Man, встреча 5
Последняя перед Ролеконом игровая встреча прошла на удивление тихо. Впрочем, даже относительная монотонность повествования в этот раз не помешала множеству событий.
Во-первых, к нам присоединился ещё один игрок — Girlich! Во-вторых, мы таки собрались в полном составе — вчетвером, с Борисом, Zoid и FireHead.
Ну а что до остального…
Мы продолжили на том же месте, где закончили ранее, с одним нюансом — нам пришлось вписать в мизансцену двух отсутствовавших ранее героев.
Времени у нас было немного (каждая игровая встреча моего BTAM укладывается в 2-2.5 часа), и мы порешили, что продувной ворюга Хуммель просто немного запропал, потом направился по следам Алистера/Ганса, а нового героя — Джузеппе — прихватил с собой.
Всё это даже сохраняло некоторую логику, учитывая что Алистер (гипотетически) знал как попасть в Карлштадт не подвергаясь конфискациям и обыску, а у Хуммеля и Джузеппе была стойкая (сформированная ещё до игры) мотивация попасть в город.
Дело стало за малым — как-нибудь свести двух “опоздунов” и придумать, где именно пропадал Хуммель. В этом вопросе я полностью доверился игрокам, предложил им составить версию произошедшего и первые 15-20 минут встречи мы провели за сочинительством типа “А потом случилось вот что!”
В итоге, Хуммель обзавёлся новыми неприятностями, Джузепее — Хуммелем, оба — маршрутом на север, а я — возможностью вернуть повествование к нужному моменту.
Хохотала и ухала тёмная баварская ночь. Вокруг прогалины с горящей фермой шелестели кусты и чудилось, чудилось, что в них скрывается нечто хищное, но симпатичное…
Ганс флегматично посмоторел на горящий фермерский дом, затем на Алистера. Алистер в ответ посмотрел на Ганса и немцу померещилось, что у англичанина что-то с лицом.
Внезапно, Алистер закатил глаза и грохнулся оземь. Ганс ещё не успел толком удивиться, как сзади раздался невнятный звук и, пустив изо рта тонкую струйку крови, Громила последовал примеру святоши.
Стоя посередь двух тел, Ганс зачем-то посмотрел на опушку леса, пробормотал “Священник мне денег должен, а вот этого я едва знаю” и потащил тело вяло сопротивляющегося Громилы к ближайшим кустам.
Деловито прирезав и обобрав жертву, Ганс оставил своё мрачное подношение лесной чащобе.
В этот момент, несколько в отдалении кусты снова зашелестели и из них показалось две хитрые физиономии.
Последовала словесная перепалка, во время которой Ганс активно тыкал в новоприбывших пистолем и вёл переговоры с позиции “я тут самый опасный”, а “физиономии” были опознаны как заплутавшие в лесу Хуммель с Джузеппе.
Джузеппе весь трясся от холода и кутался в плащ, а Хуммель скалился своей неправильно сросшейся верхней губой.
По результатам переговоров Ганс успокоился и подпустил-таки парочку к огоньку. Тем временем тело Громилы с опушки исчезло, а всем собравшимся показалось будто сама чаща поглотила подношение.
Очнулся Алистер и, перво-наперво, выразил неудовольствие печальным концом Громилы, убийство которого Ганс даже не потрудился скрыть.
Почти сразу после этого что-то заворошилось в досках прогоревшего сарая и, немного покопавшись, герои извлекли из головёшек вполне-себе живого типа гнусной наружности.
Попначалу тип ломал комедию и то врал, что он — заложник бандитов, то — что вообще ни причём, но под давлением ствола пистоля упёртого в тестикулы, всё-таки сдался и назвался Хольмом-щипачом.
Ничего ценного, впрочем, Хольм не поведал, в связи с чем был связан и оставлен до утра.
Конец ночи прошёл спокойно. Алистер пытался молиться, Ганс с Хуммелем — караулить, Джузеппе и Хольм — хоть как-то выспаться на каменистом ложе.
Небо светлело. Заступивший на третью стражу Хуммель внезапно обнаружил, что священник спит с открытыми глазами, Ганс спит с оглушительным храпом, Джузеппе — постоянно ёрзая, а вот Хольм…в Хольм спит, подобравшись под тёплый бок Джузеппе и ненароком избавившись от пут.
Вскочив от деликатного пинка, Хольм пару секунд не мог понять что именно происходит и тупо таращился, но затем всё осознал и рванул прочь что есть мочи. Хуммель потянулся за ножом.
Второе тело Хуммель привычно решил пожертвовать чащобе, однако что-то пошло не так. Почти у самой опушки труп Хольма скрутила такая судорога, что Хуммель был вынужден резко отскочить в сторону. Мёртвые глаза налились кровью, горло вздулось, челюсь вывернулась под неестественным углом, и из тёмного провала рта в лесную траву хлынул стремительный поток крошечных паучков.
До своих товарищей Хуммель добежал за рекордные 5.6 секунды.
Групповой осмотр трупа не выявил ничего необычного кроме пустых и окроввленных глазниц. Герои подозрительно посмотрели на Хуммеля, Хуммель заверил окружающих, что с глазами как раз он ничего не делал. На том и порешили.
После лёгкого завтрака, герои оседлали лошадей и отправились восвояси — к Карлштадту.
Утро потихоньку заявляло свои права,